О Холокосте – Катастрофе европейского еврейства – писали и пишут много.  Но  похоже, единственный урок истории состоит в том, что из нее никто не извлекает никаких уроков. 90-е годы ХХ века вернули в Европу этнические чистки, концлагеря и массовое уничтожение гражданского населения. Политики «новых демократий», вырвавшихся из-за «железного занавеса» с энтузиазмом взялись за возрождение мифов о «борцах за свободу», многие из которых были фашистами.

Интервью с президентом Института  Ближнего Востока Евгением Сатановским

Теракты в Мумбае заставляют спросить: кто следующий? Какие испытания ждут «мир меча», лежащий за пределами «мира ислама», простершегося от североафриканской Атлантики до западных границ Индостана - на Ближнем и Среднем Востоке русского Генштаба, границы которого почти совпадают с Большим Ближним Востоком Госдепартамента США?

Споры о научении и генетических механизмах формирования языковой способности человека показывают чуть ли не цеховые приоритеты: биологи и психологи в основном склоняются к превалирующей роли среды, а лингвисты — чем более формальные, тем в большей мере — к специфическим наследственным механизмам, когда постулируется генетически передаваемая способность к овладению особым кодом – человеческим языком, с присущей ему специфической и уникальной структурой.

Вопросы, которые я собираюсь обсудить в этой статье, концентрируют мои размышления на двух положениях.
Первое - вокруг ведущихся последние годы дискуссий в лингвистике и той части нейронаук, где исследуются когнитивная и, в частности, языковая компетенция человека. Одной из центральных методологических проблем современного этапа состояния экспериментальных наук этого круга я считаю необходимость определить границы собственно антропологического списка таких компетенций.

Проклятое в позапрошлом веке изучение происхождения языка не только возродилось, но и становится все более интересным широкому спектру дисциплин, включающему не только самое лингвистику, но антропологию, археологию, когнитивную науку, психологию, эволюционную теорию, биохимию, генетику, палеогеографию...

Сознание и язык – бесспорные характеристики, определяющие нас как билологический вид. Сказав это, мы автоматически фиксируем, что ни сознания, ни языка нет ни у кого из наших соседей по планете. Так ли это? В этой связи стоит вспомнить Б. Поршнева: «Становление человека — это нарастание человеческого в обезьяньем» [Поршнев 2007: 43].

Построение НИС России стало политической задачей, что соответствует мировому мейнстриму. О качестве ее работы можно будет судить после появления первых национальных чемпионов.

Я очень люблю приезжать в новосибирский Академгородок. Здесь, в отличие от богатой и пресыщенной Москвы, с середины девяностых представители серьезных научных школ активно и относительно успешно занимаются инновационным бизнесом. Может быть, потому, что заниматься чем-то другим у них здесь особо не получается, а может быть, потому, что сибирский интеллектуальный десант, организованный академиком Лаврентьевым из центра России лет сорок назад, не растерял до конца свои ценностные ориентации во втором и третьем поколениях исследователей и разработчиков. Как говорит моя жена, «все настоящие мужики остались за Уралом».

Мероприятие, происходившее на прошлой неделе в Москве в Политехническом музее, называлось форум «Русские инновации». На нем в том числе вручались очередные премии Конкурса русских инноваций, который наш журнал проводит уже девять лет.